Лучший Форекс-брокер – компания «Альпари». Более 2 млн. клиентов из 150 стран. На рынке – с 1998 года. Выгодные торговые условия, ECN-счета с доступом к межбанковской ликвидности и моментальным исполнением, спреды – от 0 пунктов, кредитное плечо – до 1:1000, положительные отзывы реальных трейдеров.
Книги по Forex и биржевой торговле
Швагер Д. Новые маги рынка. Беседы с лучшими трейдерами Америки

В книге «Новые маги рынка» Джек Швагер беседует с ведущими мировыми портфельными менеджерами и трейдерами, которые достигли выдающихся результатов на рынках акций, фьючерсов, опционов и других. Книга позволяет из первых рук почерпнуть инвестиционные идеи и приемы торговли от ведущих профессионалов – «магов рынка».

Один из наиболее надежных Форекс-брокеров – компания «NPBFX» (Форекс от Нефтепромбанка). Низкие спреды, кэшбек – до 60%, качественная аналитика, бесплатные торговые стратегии и обучающие материалы. Разрешен скальпинг и высокочастотная торговля, любые торговые советники и стратегии. Минимальный депозит – от $10. Лучший Форекс-брокер – компания «Альпари». Выгодные торговые условия, более 2 млн. клиентов, положительные отзывы реальных трейдеров, уникальные инвестиционные сервисы, множество бонусов, акций и призовых конкурсов, торговля валютами, металлами, CFD и бинарными опционами (у данного брокера обозначаются понятием – «Fix-Contracts»), качественная аналитика и обучение.
Один из лучших Форекс-брокеров – компания «HYCM». Входит в состав корпорации «Henyep Group», основанной в 1977-м году. В настоящее время абсолютно легально предоставляет услуги трейдерам в различных юрисдикциях, действуя на основании лицензий от «FCA», «CySEC», «DFSA» и «CIMA».

ДЖЕФФ ЯСС. MATEMATИKA СТРАТЕГИИ

Джефф Ясс (Jeff Yass) начал работать опционным трейдером в операционном зале Филадельфийской фондовой биржи в 1981 году. Он был настолько восхищен возможностями опционной торговли, что уговорил попробовать стать трейдерами целый ряд своих друзей по колледжу. В начале 1980-х годов он подготовил для работы трейдерами шестерых своих друзей. В 1987 году Ясс и его друзья объединились, создав Susquehanna Investment Group. Фирма эта быстро росла, и теперь в ней работают 175 человек, включая 90 трейдеров. Сегодня Susquehanna — одна из крупнейших в мире фирм, торгующих опционами, и одна из крупнейших организаций, занимающихся программной торговлей.

Ясс ищет нюансы рыночной неэффективности с помощью стандартных моделей ценообразования опционов, прошедших, однако, процесс сложной доработки. Но при этом сущность подхода Ясса заключается не в том, чтобы иметь лучшую модель, а скорее в том, что он уделяет большое внимание вопросам применения принципов теории математических игр для максимизации выигрышей. По Яссу, рынок представляет собой огромную игру в покер, и вы должны очень тщательно следить за профессиональным уровнем ваших противников. Объясняя это на примере покерной аналогии, Ясс говорит: «Если вы занимаете шестое место в мире среди игроков в покер и играете с пятью лучшими игроками, вы проиграете. С другой стороны, если ваши навыки находятся лишь на среднем уровне, но вы играете против слабых противников, вы выиграете». Ясс учитывает свое мнение о квалификации человека на другой стороне сделки и в соответствии с этим подстраивает свою стратегию. Он готов изменить или пересмотреть свои взгляды на рынок, исходя из действий тех, кого он считает более информированными трейдерами.

Ясс очень быстро мыслит, а говорит еще быстрее. Мы начали интервью после окончания рабочего дня в его филадельфийском офисе, а закончили в местном ресторане. Хотя я сомневался в выборе, сделанном Яссом в отношении ресторана (по причинам, которые скоро станут очевидными), еда оказалась превосходной. К сожалению, качеству пищи соответствовала популярность ресторана, и уровень шума, оставшийся на кассетах, поистине сделал их достойными дешифровальных мощностей ЦРУ. Мы явно казались немного странными группе расположившихся по соседству людей, которые, уходя, не могли удержаться от вопроса, почему мы записывали свой разговор за обедом.

Лучший Форекс-брокер – компания «Альпари». Выгодные торговые условия, более 2 млн. клиентов, положительные отзывы реальных трейдеров, уникальные инвестиционные сервисы, множество бонусов, акций и призовых конкурсов, торговля валютами, металлами и CFD, качественная аналитика и обучение.

— Когда вы впервые заинтересовались рынками? — Когда я был мальчишкой, я полюбил фондовый рынок. Я, бывало, вырывал у отца из рук газету, чтобы взглянуть на котировки акций.

— Вы торговали акциями, будучи ребенком?

— Мне понравилась реклама супа Swanson's, которую передавали по телевизору. Когда я попробовал этот суп, он показался мне настолько вкусным, что я решил купить акции этой компании. Торговая марка Swanson's принадлежала Campbell, и я уговорил отца купить мне десять их акций.

— Вы по-прежнему любите эти супы?

— Да, и я также люблю всю еду, подаваемую авиапассажирам. Я согласен с Джоун Риверс, утверждающей, что с недоверием относится ко всем, кто говорит, что не любит самолетную еду.

— Не уверен, что теперь мне захочется пойти с вами обедать. Так что же случилось с Campbell после того, как вы купили ее акции?

— Акции никуда не пошли.

— Меня это не удивляет.

— В конечном счете они пошли вверх. И все у меня было бы хорошо, если бы я придержал их у себя еще лет тридцать.

— Это была ваша первая сделка на фондовом рынке?

— Да.

— Сколько лет вам тогда было?

— Одиннадцать.

— Покупали ли вы в детские годы какие-нибудь другие акции?

— Когда мне было тринадцать, я купил Eastern Airlines. В то время мне довелось слетать во Флориду, и я подумал, что это хорошая авиакомпания. Я также купил акции одной компании недвижимости, но она потом обанкротилась. Я все время проигрывал. Помню, отец говорил мне: «Это акция появилась на свет задолго до того, как ты ее купил. Только то, что ты ее купил, не означает, что она вдруг должна начать расти».

В средней школе я открыл для себя опционы. Мне случалось проверять цены опционов на закрытии и находить то, что казалось огромными расхождениями цены. Например, как-то раз Alcoa закрылась на 49 долларах, а колл-опцион с ценой страйк 45 торговался только на 2 1/2 доллара выше колл-опциона с ценой страйк 50. Купив колл-опцион 45 и продав колл-опцион 50, я потерял бы 2 1/2 доллара, если бы акция опустилась на 4 доллара или более, но выиграл бы 2 1/2 доллара, если бы акция повысилась на доллар или более. Это казалось замечательной ставкой. Я убедил отца заключить для меня эту сделку. Цена акции повысилась, и сделка удалась.

— После этого вы проводили какие-то другие опционные сделки, учась в средней школе?

— Нет. Я понял, что цена закрытия опциона, напечатанная в газете, была на самом деле ценой последней сделки, которая могла быть устаревшей. Например, на момент закрытия цена покупки опциона могла быть равной 11, а цена продажи — 12, но если последняя сделка прошла по 13, то в газете публиковалась именно эта цена. Узнав, что эти котировки ненастоящие, я понял, что большинства торговых возможностей, которые я находил, на самом деле не существовало.

— А как вы вообще узнали об опционах, учась в средней школе?

— Компания, в которой работал отец, став публичной корпорацией, выпустила варианты. Я попросил, чтобы отец объяснил мне, что такое варианты. Поскольку варрант — не более, чем долгосрочный опцион, я понял базовую концепцию.

— Остались ли вы учиться в аспирантуре после окончания колледжа или же сразу пошли работать?

— Я хотел бросить все на год и попутешествовать по стране. Однако получилось так, что я попал на собеседование в инвестиционную компанию, название которой не хочу приводить. Со мной разговаривал руководитель отдела опционов. Думаю, я чем-то его обидел, и работу я не получил.

— Поскольку название фирмы вы не произносите, почему бы вам не рассказать об этом поподробнее?

— Хорошо. Разговор наш развивался примерно следующим образом. Он сказал: «Итак, вы думаете, что можете делать деньги, торгуя опционами?» Тогда я рассказал ему о том, что, по моему мнению, было необходимым для получения прибыли на опционном рынке. Он спросил меня: «Вы знаете, какие были максимумы и минимумы у IBM в этом году?» Я ответил: «Думаю, что минимум был 260, а максимум 320, но это не имеет никакого значения. Если вы тратите впустую свое время, думая об этом, то вы занимаетесь совершенно не тем делом». Он сказал: «Ну, я знаю, о чем говорю, думаю, что это очень важно». Я ответил: «Прекрасно! Дайте мне работу, и я покажу вам, почему это не имеет значения». В последующем разговоре он указал, что не знает определение бета (технический термин, используемый для описания волатильности акции относительно общего рынка). Он сказал: «Я не отвлекаюсь на такую чепуху». Я сказал: «Отлично! Просто наймите меня, и я объясню вам и покажу, как это использовать». Удивительное дело, но работу я не получил. (Искренне смеется, вспоминая об этом случае.)

— Я знаю, что вы всерьез увлекаетесь покером и применяете многие стратегии этой игры к опционам. Когда у вас впервые появился интерес к покеру?

— Я начал играть в покер в колледже. Мы с друзьями относились к покеру очень серьезно. Мы знали, что по большому счету это игра, в которой все зависело не от везения, а от мастерства. Мы подходили к этой игре с математических позиций.

— Полагаю, вам доводилось играть в покер в казино. Мне любопытно, игроки какого уровня участвуют в типичной игре в Лас-Вегасе?

— В типичной игре с участием восьми игроков в среднем трое профессионалы, трое полупрофессионалы, а двое — любители.

— Да, не скажешь, что у любителей хорошие шансы!

— Нужно быть очень хорошим игроком, чтобы в конце концов суметь выиграть.

— С учетом необходимости такого высокого уровня навыков, как часто вам удавалось выигрывать?

— В среднем, думаю, я выигрывал примерно в 55% случаев.

— Вас не удручали проигрыши?

— Проигрыши меня никогда не волнуют. Я знаю, что играю правильно, и понимаю, что ничего не могу сделать для того, чтобы сгладить волатильность. Я редко нахожу у себя ошибки, когда проигрываю, поскольку знаю, что в краткосрочной перспективе большая часть колебаний вызывается чистой удачей, а не умением.

— Заключается ли стратегия игры в покер главным образом в запоминании шансов на появление различных комбинаций карт?

— Нет, запоминание играет очень небольшую роль. Понимание вероятностей в достаточной степени, чтобы знать, какие сдачи карт разыгрывать, а какие нет, важно, но это лишь основы необходимых знаний. По-настоящему великие игроки в покер понимают правильную стратегию распределения ставок. Какую информацию вы получаете, когда ставит ваш противник? Какую информацию раскрываете вы, когда делаете свою ставку? Какую информацию раскрываете вы, когда не ставите?

Фактически мы используем стратегию игры в покер при подготовке наших трейдеров опционами, потому что считаем, что параллели в этих областях очень сильны. Я считаю, что если могу научить стажеров правильно играть в покер, то смогу научить их и правильно торговать опционами.

— Не могли бы вы привести мне конкретный пример?

— Представьте себе, что вы уверены, что у вас на руках лучшие карты, и последняя карта только что была сдана. Что вы будете делать? Новичок скажет: «Я поставлю по максимуму». Однако зачастую это неправильный ход даже если вы уверены, что ваш противник поставит. Почему? Потому что иногда, когда вы пасуете, он ставит, давая вам возможность повысить ставку, в этом случае вы выиграете вдвое больше. Если вы думаете, что вероятность того, что он поставит, больше 50%, то лучше вам не торопиться. Используя эту стратегию, вы получаете возможность выиграть вдвое больше. И в длительной перспективе результат у вас будет лучше. Поэтому, хотя сделать ставку, когда на руках у вас лучшие карты, может казаться правильным ходом, нередко сыграть можно и получше.

— А в чем здесь аналогия с торговлей опционами?

— Базовая концепция, применяемая и в покере, и в торговле опционами, заключается в том, что главной целью является не выигрыш как можно большего числа ставок, а скорее максимизация ваших выигрышей. Например, предположим, у вас есть возможность купить 100 колл-опционов по 3, которые, как вы думаете, стоят 3 1/4, что дает вам ожидаемую прибыль в 2,5 тыс. долларов. Большинство маркет-мейкеров посоветует вам просто купить опцион по 3 и попытаться сразу же получить прибыль. Однако в реальной жизни решение здесь не настолько простое. Например, если, по вашей оценке, существует 60-процентная вероятность появления возможности купить тот же опцион по 2 3/4, то лучшей стратегией будет постараться купить по 2 3/4, даже если это означает 40-процентную вероятность того, что вы вообще упустите эту сделку. Почему? Потому что в 60% случаев вы выиграете 5 тыс. долларов. Следовательно, при таком раскладе вы в длительной перспективе получаете средний выигрыш в 3 тыс. долларов (60% от 5 тыс. долларов), а это лучше, чем верный выигрыш в 2,5 тыс. долларов.

— Вы знали об этой аналогии, когда впервые начали торговать опционами?

— Да, в мире покера царит настолько жестокая конкуренция, что если вы не будете полностью использовать каждое преимущество, то не сможете выжить. Я полностью понимал эту концепцию в то время, когда появился на опционной бирже. Я узнал больше о стратегии торговли опционами, играя в покер, чем в результате изучения всех курсов экономики, пройденных мною в колледже, вместе взятых.

— Можете ли вы привести какие-то другие примеры, демонстрирующие аналогию между стратегией игры в покер и торговлей опционами?

— Всем нашим стажерам мы даем следующий классический пример: предположим, что вы разыгрываете стад-покер из семи карт и идет последний раунд ставок. У вас три карты закрыты и четыре туза; ваш противник имеет двойку крестей, тройку крестей, девятку бубен и даму пик. Ваша карта выше, поскольку у вас четыре туза. И мы задаем такой вопрос: «Какую ставку вы сделаете?» Типичным ответом бывает: «Я поставлю по-максимуму, потому что у меня четыре туза и шансы выигрыша у меня гигантские». Однако правильный ответ...

— Пасовать, потому что если противник не может вас побить, он бросит карты, а если может побить, то повысит ставку, и вы потеряете больше.

— Совершенно верно. У него могут быть скрыты четверка, пятерка и шестерка крестей. Делая ставку, вы не получаете никакого преимущества, вы можете только проиграть. Он знает, что у вас есть, но вы не знаете, что есть у него.

— В чем здесь аналогия с торговлей опционами?

— Предположим, я думаю, что опцион стоит 3 доллара. В обычных условиях я буду готов сделать рынок по цене 2 7/8 / 3 1/8 (т. е. покупать по 2 7/8 и продавать по 3 1/8). Однако, скажем, брокер, у которого, как я подозреваю, есть более свежая информация, просит меня дать двустороннюю котировку по этому опциону. Я ничего не могу выиграть, делая узкий рынок, потому что если я правильно оценю опцион, он спасует — иными словами, не будет делать ничего, — а если цена неправильная, он проведет сделку, и я потеряю деньги.

Аналогичным образом, если брокер, имеющий более полную информацию, предлагает за опцион значительно больше, чем, как я думаю, он стоит, есть очень хорошая вероятность того, что он предлагает больше, потому что знает что-то такое, чего не знаю я. Следовательно, мне не стоит занимать другую сторону этой сделки, даже если она выглядит очень привлекательной.

Суть в том, что принятие решений по торговле опционами должно основываться на условной вероятности. Я мог бы думать, что опцион стоит Х, но теперь, когда кто-то другой хочет предложить Х + Y, мне нужно пересмотреть свою оценку стоимости опциона. Урок, которому мы пытаемся научить наших трейдеров, заключается в том, что все, что кажется слишком очевидным, следует проверять и перепроверять.

Замечательным примером, иллюстрирующим эту концепцию, является задача, поставленная много лет назад Фишером Блэком, известным по модели ценообразования опционов Блэка-Шоулза. Представьте себе, что вы участвуете в телевикторине «Заключим сделку» (Let's Make a Deal) и должны выбрать одну из трех дверей. Вы выбираете дверь №l. Монти Холл говорит: «О'кей, Кэрол. Откройте дверь №2». За дверью №2 приза не оказывается. Монти Холл, конечно, знает, за какой дверью находится приз. Поэтому он не откроет дверь, ведущую к призу. Затем он поворачивается к вам и спрашивает: «Не хотите ли теперь выбрать дверь №3?» Измените ли вы свой выбор или будете придерживаться двери №1? (читателю: вам рекомендуется немного подумать над этим, прежде чем читать дальше.)

— Очевидным ответом кажется, что разницы никакой нет, но это, наверное, неправильный ответ.

— Правильный ответ заключается в том, что вам всегда следует переключиться на дверь №3. Вероятность того, что приз находится за одной из двух дверей, которые вы не выбрали, первоначально была равна 2/3. Тот факт, что Монти открывает одну из этих двух дверей, и за ней ничего нет, не изменяет первоначальной вероятности потому, что он всегда открывает неправильную дверь. Следовательно, если вероятность нахождения приза за одной из этих двух дверей первоначально составляла два к трем, то вероятность его нахождения за той дверью, которая не была открыта, по-прежнему должна быть 2/3.

— Не понимаю. Это шоу годами смотрят миллионы людей, и до сих пор никто не осознал, что шансы настолько смещены в сторону изменения первоначального выбора!

— Вы должны помнить, что говорите о шоу, где люди, чтобы их выбрали, должны носить смешные заячьи ушки.

Людей этих путает то, что процесс не случаен. Если бы Монти случайно выбирал одну из двух дверей, и приза за выбранной дверью не оказывалось, тогда вероятность между двумя оставшимися дверями действительно была бы равна 50/50. Конечно, если он выбирал бы дверь случайно, то иногда приз оказывался бы за открытой дверью, но этого никогда не случалось. Ключ здесь в том, что он никогда не выбирает двери случайно, он всегда выбирает неправильную дверь, и это изменяет вероятность. Это классический пример условной вероятности. Если вероятность нахождения приза за дверью №2 или дверью №3 составляет 2/3, то при условии, что это не дверь №2, какова вероятность того, что это дверь №3? Ответ, конечно, две третьих.

Парадоксально, но через четыре недели после моего интервью с Джеффом Яссом New York Times опубликовала статью об этой головоломке. В статье Times сообщалось, что когда Мэрилин Вос Савант правильно решила эту головоломку в своей колонке в журнале Parade в ответ на вопрос читателя, она получила почти тысячу критических (и неправильных) писем от докторов наук, в основном математиков и ученых, занимающихся естественными науками. Статья в Times вызвала новый поток писем в редакцию. Некоторые из них, давшие особенно четкие и убедительные объяснения правильного ответа, воспроизводятся ниже.

В редакцию.

Касательно статьи «За кулисами шоу Монти Холла: споры вокруг головоломки и ответ на нее» (21 июля, первая полоса). Причиной, по которой люди не могут понять правильного решения головоломки с тремя дверями, за двумя из которых находятся козлы, а за одной машина, заключается в том, что в задаче этой используются только три двери. Это приводит к тому, что кажущаяся, но неправильная вероятность выбора автомобиля (1 к 2) оказывается слишком близкой к правильной вероятности (1 к 3), и прийти к этому решению интуитивно трудно.

Чтобы лучше проиллюстрировать правильный ответ — что игрок должен изменить свой первоначальный выбор двери после того, как одна из двух других открывается телеведущим Монти Холлом, — предположим, что игра ведется со 100 дверями, причем за 99 находятся козлы, а за одной — автомобиль.

Когда игроку предлагают выбрать дверь в первый раз, он понимает, что шансы угадать автомобиль низкие (1 к 100). Если Монти Холл затем откроет 98 дверей, за которыми окажутся козлы, то будет ясно, что шанс обнаружить автомобиль за оставшейся невыбранной дверью велик (99 из 100). Хотя останется только две двери (та, которую выбрал игрок, и неоткрытая дверь), больше не будет казаться, что шансы на то, что автомобиль окажется за каждой из этих дверей, одинаковы. Большинству людей будет казаться интуитивно правильным изменить выбор двери.

Кори Франклин

Чикаго, 23 июля 1991 года

В редакцию.

Насколько я помню по тому времени, когда учился в школе, когда вы имеете дело со сложными задачами по теории вероятности, полезно рассматривать шансы на проигрыш, а не шансы на выигрыш. Отсюда:

За двумя из трех дверей находятся козлы. Следовательно, в конечном счете, в двух из трех попыток вы выберете козла. Одна дверь с козлом убирается. Теперь в двух случаях из трех, когда у вас будет козел, за другой дверью окажется машина. Вот почему имеет смысл изменить выбор.

Карл В. Аматник

Сан-Диего, 22 июля 1991 года

И, наконец, такое письмо.

В редакцию.

В вашей статье в номере от 21 июля о головоломке Монти Холла не упоминается один из вариантов выбора того, что находится за дверью: предпочтение козла автомобилю. Козел — замечательное животное, хотя припарковать его может быть непросто.

Лора Сигал

Нью-Йорк, 22 июля 1991 года

Суть в том, что чувства ваши вас обманывают. Стремление к упрощению побуждает вас сказать, что вероятности для двери №1 и двери №3 равные. Однако после тщательного анализа вы понимаете, что, изменив свое первоначальное решение, получаете огромное преимущество, даже хотя сразу оно может очевидным и не показаться. Мораль здесь в том, что в торговле важно рассматривать ситуацию с как можно большего числа точек зрения, потому что ваши первые импульсы, по всей вероятности, окажутся неправильными. Очевидные выводы никогда не позволяют сделать деньги.

— Можете ли вы привести мне пример ситуации, где очевидное решение оказывается неправильным?

— Предположим, акция торгуется по 50 долларов, и на рынке появляется некое учреждение, предлагающее продать 500 колл-опционов с ценой страйк 45 по 4 1/2 доллара. Инстинктивной реакцией в такой ситуации является следующее: «Прекрасно! Я куплю колл-опционы по 4 1/2 доллара, продам акцию по 50 долларов и получу прибыль в 1/2 доллара». В реальности, однако, в 9 случаях из 10 причиной, по которой учреждение предлагает колл-опцион по 4 1/2 доллара является его почти стопроцентная уверенность в том, что цена акции упадет.

— А бывает ли вообще такое — т. е. когда учреждение предлагает к продаже опционы по цене ниже внутренней стоимости (минимальной теоретической стоимости, которая равна разности между ценой акции и ценой исполнения — 5 долларов в примере Ясса)?

— Это случается сплошь и рядом.

— Не понимаю. Какой смысл продавать опцион ниже внутренней стоимости?

— В приведенном мною примере учреждение могло быть очень уверено в том, что акция будет торговаться ниже 49 1/2 доллара, и поэтому цена 4 1/2 доллара за колл- опцион 45 не является неразумной.

— Даже если у них имеются достаточные причины считать, что акция будет торговаться ниже, как они могут быть настолько уверены в выборе времени?

— Прямой ответ на этот вопрос заключается в том, что они знают, что у них есть на продажу миллион акций, и что им, возможно, придется предложить эту акцию по 49 долларов, чтобы продать такое количество. Все сводится к условным вероятностям. С учетом того, что это учреждение предлагает опцион по цене ниже его внутренней стоимости, какой вариант более вероятен: что они настолько наивны, чтобы фактически выписать вам безрисковый чек на 25 тыс. долларов, или что они знают что-то такое, чего не знаете вы? Я считаю, что если они захотят предложить вам такую сделку, вы, скорее всего, проиграете.

Когда я только начал, я всегда покупал опционы, предлагавшиеся по ценам ниже внутренней стоимости, думая, что у меня в кармане гарантированная прибыль. Я не мог понять, почему другие умные трейдеры в операционном зале не бросаются на эти сделки. В конце концов я понял, что причина, по которой умные трейдеры не покупают эти колл-опционы, заключается в том, что в среднем они приводят к проигрышу.

— Если это вполне законно, то почему учреждения не продают регулярно колл-опционы накануне ликвидации своих позиций? Кажется, это было бы несложным способом снижать проскальзывание при выходе из больших позиций.

— Собственно говоря, это весьма распространенная стратегия, но маркет-мейкеры уже поумнели.

— Как изменился рынок опционов за те 10 лет, что вы на нем работаете?

— Когда я начал торговать опционами в 1981 году, все, что требовалось для того, чтобы делать деньги, это использовать стандартную модель Блэка-Шоулза и здравый смысл. В начале 1980-х годов самая общая стратегия заключалась в том, чтобы стараться купить опцион, торгующийся при относительно низкой подразумеваемой волатильности и продать связанный с ним опцион с более высокой волатильностью. Например, если большой ордер на покупку какого-то конкретного колл-опциона подталкивал его подразумеваемую волатильность до 28% в то время как другой колл-опцион для той же акции торговался на 25%, вам следовало продавать более волатильный колл-опцион и компенсировать эту позицию покупкой колл-опциона с меньшей подразумеваемой волатильностью.

— Насколько я понимаю, такие расхождения существовали потому, что рынок в то время был довольно неэффективным.

— Правильно. В то время многие опционные трейдеры все еще неправильно понимали волатильность и общую теорию опционов. Например, если колл-опцион торговался при 25-процентной волатильности, что было относительно мало для опционов данной акции, многие трейдеры не понимали, что не нужно иметь бычьих настроений в отношении этой акции, чтобы купить колл-опцион. Если вы были настроены в отношении акции по-медвежьи, вы все равно могли купить недооцененный колл-опцион, одновременно продав акцию, что давало объединенную позицию, эквивалентную покупке пут-опциона. Маркет-мейкеры, обладавшие более математическим складом ума, понимали такие взаимосвязи и могли использовать расхождения цен. Теперь об этих взаимоотношениях знают все, и вы уже больше не увидите ситуаций, в которых различные опционы по одной и той же акции торгуются по существенно отличающейся подразумеваемой волатильности — если, конечно, для такой разницы в ценах нет хорошей фундаментальной причины. Теперь, когда все понимают волатильность, главная битва переместилась в область несимметричности в ценообразовании опционов.

— Не могли бы вы объяснить, что вы понимаете под словом «несимметричность»?

— Объясню это на примере. Сегодня ОЕХ был на уровне 355. Если вы посмотрите котировки опционов, то увидите, что рынок оценивает пут-опционы 345 значительно выше, чем колл-опционы 365. (Стандартные модели ценообразования опционов должны оценивать колл-опционы 365 лишь немного выше, чем пут-опционы 345.)

— Всегда ли цены опционов смещаются в одном направлении? Иными словами, всегда ли пут-опционы не при деньгах оцениваются выше, чем такие же колл-опционы не при деньгах?

— В большинстве случаев пут-опционы будут выше, а колл-опционы ниже.

— Есть ли какая-то логическая причина для такого направленного смещения?

— Собственно говоря, имеются две логические причины. Одну я вам могу сказать, другую нет. Один из основных факторов заключается в том, что при движении вниз существует гораздо большая вероятность финансовой паники, чем при движении вверх. Например, изредка может выпасть день, когда Доу понизится на 500 пунктов, но гораздо менее вероятно, что Доу за день повысится на 500 пунктов. С учетом природы рынков, шансы краха всегда больше, чем шансы моментальной эйфории роста.

— Всегда ли рынки оценивали пут-опционы значительно выше, чем колл-опционы?

— Нет. Рынок не оценивал опционы таким образом до краха октября 1987 года. Однако я всегда считал, что воз можность огромного падения цен была гораздо больше, чем возможность подъема цен на такую же величину.

— Пришли ли вы к выводу о большей вероятности резких падений цены, чем резкого роста, исходя из исследований исторических данных?

— Нет, ничего такого сложного. Просто, наблюдая за рынками, я заметил, что цены имеют тенденцию падать гораздо сильнее и быстрее, чем подниматься.

— Применим ли этот направленный сдвиг только к опционам на фондовые индексы, или он также подходит для опционов на отдельные акции?

— Таким образом определяются цены опционов на большинство акций крупных компаний (т. е. пут-опционы дороже, чем колл-опционы), потому что неожиданные падения цен имеют тенденцию быть значительно больше, чем неожиданные повышения цен. Однако если ходят слухи о возможности поглощения компании, колл-опционы не при деньгах будут оцениваться выше, чем пут-опционы не при деньгах.

— Используют ли ваши трейдеры ваши модели ценообразования опционов для принятия основных торговых решений?

— Любая модель ценообразования опционов, включая мою собственную, является слишком упрощенной для правильного описания реального мира. Невозможно построить модель, которая будет получать такое же количество информации, как сам рынок. Мы учим наших маркет-мейкеров понимать базовые предпосылки, лежащие в основе нашей модели, и причины, по которым эти предпосылки являются слишком упрощенными. Затем мы учим их более сложным предпосылкам и тому, как они влияют на цену. Выбор правильных предпосылок всегда является до некоторой степени субъективным суждением. Мы считаем, что можем научить любого ум ного быстро думающего человека быть трейдером. Мы считаем, что трейдерами становятся, а не рождаются.

— Таким образом, получается, что вы начинаете с прогнозирования на основе использования модели, а затем переходите к субъективным поправкам, основанным на том, как, по вашему мнению, соотносятся различные оценки, сделанные моделью, с текущей реальностью.

— Совершенно верно.

— Не могли бы вы привести пример того, как работает такой процесс внесения поправок?

— Текущим примером является компания NCR, являющаяся целью поглощения со стороны AT&T. АТ&Т предлагает 110 долларов, а акция сейчас торгуется примерно на уровне 106 долларов. Если поглощение осуществится, то покупатель акции сможет заработать примерно 2 доллара. (Примерно половина разности между текущей ценой и ценой поглощения уходит на издержки, связанные с процентными ставками, которые придется заплатить за привлечение капитала на покупку акций.) Если, с другой стороны, поглощение не состоится, тогда акция может резко упасть — скажем, до 75 долларов, судя по текущим рыночным оценкам. В данном конкретном случае относительно близкие колл-опционы по существу не должны ничего стоить, потому что маловероятно, что акция поднимется выше 110 долларов. С другой стороны, пут-опционы 90, находящиеся значительно глубже не при деньгах, имеют некоторую возможность принести значительную прибыль в случае срыва поглощения. Таким образом, в такой ситуации пут-опционы не при деньгах будут оцениваться значительно выше, чем эквивалентные колл-опционы не при деньгах.

— Иными словами, это пример того, как модель ценообразования опционов может в реальной ситуации давать весьма обманчивые прогнозы.

— Правильно, потому что стандартная модель исходит из того, что вероятность любого отдельного тика, будь то вверх или вниз, составляет 50%. Это, однако, в данном случае не так, потому что вероятность большого снижения цены гораздо больше, чем вероятность большого повышения цены.

Было время, когда люди с математическим складом ума торговали прямо по своим моделям, и в такой ситуации, как я только что описал, они продали бы пут-опционы не при деньгах потому, что они казались оцененными слишком высоко. Однако люди с более практичным складом ума рассмотрели бы ситуацию и поняли бы, что существует реальная вероятность большого снижения цены акции (а именно, падение в случае, если поглощение не состоится). Трейдеры, использующие подход, основанный на здравом смысле, в конечном счете купили бы пут-опционы не при деньгах у тех, кто больше склонен к математическим действиям, и хорошо бы при этом заработали. Однако в конечном счете трейдеры с математическим складом ума тоже разобрались, что к чему.

— Как вы обычно поступаете в своей повседневной работе? Сначала смотрите на результаты модели, а уже потом вносите необходимые умственные поправки?

— Совершенно верно. Наша философия состоит в том, что мы очень уважаем мнение рынка. Например, если мы считаем, что опцион стоит 2 доллара, а знающий маркет-мейкер предлагает 2 1/2 доллара, мы исходим из того, что в 9 случаях из 10 он прав, потому что он торгует только одной этой акцией, а мы торгуем пятью сотнями. В этом случае мы постараемся понять, почему он предлагает 2 1/2 доллара. Если мы можем найти причину и мы с ней не согласны, то мы можем попробовать продать опцион, потому что он переоценен. Но в большинстве случаев мы приходим к выводу, что он знает лучше нас, и в результате мы вносим поправки в нашу оценку других опционов на эту акцию и будем далее покупать эти другие опционы или саму акцию.

— Когда вы вносите поправки в свои оценки опционов, потому что кто-то другой предлагает цену, которая кажется не соответствующей теоретической стоимости, вы исходите просто из того, что они располагают лучшими знаниями о данной компании?

— Да, информация распространяется не идеальным образом, как вас учат в базовом курсе финансов. Зачастую информация сначала появляется на опционном рынке. Многие инсайдеры, которые хотят получить быструю прибыль, используя внутреннюю информацию, покупают именно опционы, и мы как раз те люди, которые теряют при этом деньги.

Например, только сегодня поймали сотрудника Marion Labs, очевидно, имевшего внутреннюю информацию о том, что Dow попытается поглотить эту компанию. Этот человек купил 500 лотов июльских колл-опционов 25 по 1 доллару (общая стоимость 50 тыс. долларов), а на следующий день опционы эти стоили по 10 долларов (общая стоимость позиции 500 тыс. долларов). В прежние времена — до опционов — человек, располагающий такой информацией, мог купить акции, и даже если предположить, что он использовал 55-процентную маржу, то процентная прибыль была бы не так уж и велика. Однако сегодня, покупая опционы, трейдеры, располагающие внутренней информацией, могут невероятно увеличить размер своей прибыли. Иногда мне даже жаль некоторых из этих людей, потому что до недавнего шума, поднятого общественностью в связи с торговлей на основе конфиденциальной информации, я не уверен, что все они даже понимали, что нарушают закон. Однако поскольку они сначала появляются на опционном рынке, то мы как раз и есть те самые люди, которых они обирают.

— Не понимаю. Разве когда появляется информация о поглощении, SEC не проверяет поток ордеров для того, чтобы обеспечить отсутствие среди них подозрительных?

— Да, это так, и SEC становится весьма эффективной в отлове людей, занимающихся торговлей на основе конфиденциальной информации. SEC также гораздо эффективнее возвращает деньги другим участникам этих сделок. Однако раньше процесс этот занимал гораздо более длительное время.

Знаменитым примером здесь является нефтяная компания Santa Fe, бывшая целью поглощения со стороны кувейтцев в 1981 году. В то время ее акции стоили 25 долларов, а опционные трейдеры на бирже исполнили ордер на 1000 колл-опционов 35 по цене 1/16 доллара. Вскоре после этого акция подскочила с 25 до 45 долларов, а опционы подорожали с 1/16 доллара до 10 долларов. Трейдеры операционного зала молниеносно потеряли примерно миллион долларов. Хотя они в конечном счете получили свои деньги обратно, на это ушли годы. Маркет-мейкеру, который обанкротился из-за продажи опциона инсайдеру, не очень-то приятно годами ждать, пока вернут его капитал. Вы живете в страхе, что продадите опцион какому-то хорошо информированному источнику.

Рано или поздно попадаются все, потому что если вы пытаетесь полностью избежать таких сделок, то пропустите множество хороших торговых возможностей. По существу, если вы слишком консервативны, то не захотите проводить вообще никаких сделок, а если вы слишком агрессивны, то будете очень часто попадать на жуликов. Фокус в том, чтобы попытаться найти между этими двумя крайностями золотую середину.

— Не могли бы вы привести недавний пример того, как вы попались?

— На Тихоокеанской бирже торгуются опционы на Combustion Engineering. Сделки по этим опционам проходят редко. Как-то утром мы получили звонок от биржевого брокера (сотрудника биржи, ответственного за урегулирование дисбалансов между ордерами). Он сказал, что поступил ордер на покупку нескольких сотен опционов, и поинтересовался, не хотели бы мы поучаствовать в этой сделке. Акция торговалась в районе 25 долларов, и мы согласились продать 300 колл-опционов 25 по цене приблизительно 2 '/, доллара. Через 10 минут торги по этой акции были остановлены, и было сделано объявление, что компания поглощена одной европейской корпорацией. Когда через несколько минут торги возобновились, акция открылась на 39 долларах, т. е. за несколько минут мы потеряли более 350 тыс. долларов. Как оказалось, покупателем был член совета директоров приобретающей корпорации.

— И чем все это закончилось?

— В данном конкретном случае мы уже получили назад свои деньги. SEC быстро нашла покупателя, и поскольку человек этот был высокопоставленным иностранным управляющим, который даже не понимал, что совершает что-то незаконное, он без всяких осложнений вернул нам деньги.

— С учетом этого соображения, не колеблетесь ли вы при исполнении большого ордера на опционы на рынке, который обычно ведет себя довольно вяло?

— Такой страх есть всегда, но если вы хотите работать в этом бизнесе, вы должны исполнять и такие ордера. Кроме того, в большинстве случаев ордера вполне законны, и ничего не происходит. Наконец, при обычных обстоятельствах мы хеджируем позицию после того, как исполняем опционный ордер. В случае с Combustion Engineering торги по акции были приостановлены прежде, чем у нас была возможность купить ее в качестве хеджа против нашей позиции. Если бы мы купили акции, мы все равно потеряли бы деньги, но не так много, как при отсутствии хеджа.

Чем успешнее будет SEC ловить людей, занимающихся торговлей на основе конфиденциальной информации – в последнее время они, похоже, ловят всех, — тем уже будет разница между ценами спроса и предложения. Каждая проводимая нами сделка включает в себя некоторую премию за риск, связанную с возможностью того, что другой участник сделки действует на основе внутренней информации. Поэтому, если все убедятся в том, что SEC ловит всех инсайдеров-нарушителей, рынок в результате исключит из цены эту дополнительную премию за риск. По существу, за торговлю на основе конфиденциальной информации расплачивается в конечном счете именно средний инвестор — через более широкий спрэд между ценами спроса и предложения.

— Когда акции совершают большие движения за ночь, предшествует ли такому движению цены увеличение объема торгов опционами?

— Почти всегда. Если вы изучите данные по объему торгов акциями компаний, которые прошли через процесс поглощения, вы найдете, что накануне такого события почти всегда было увеличение торговли опционами.

— Занимаетесь ли вы направленной торговлей?

— Никогда. Я твердо уверен в том, что рынок гораздо умнее меня. По-моему, рыночное ценообразование является лучшей мерой стоимости товара. Одной из забавных сторон уверенности в эффективности рынка является то, что вы должны отказаться от своих убеждений и самомнения в пользу рынков.

Несколько лет назад директор Административно-бюджетного управления США сделал заявление, в котором говорилось, что прогнозы бюджета должны основываться на предпосылке того, что в долгосрочной перспективе процентные ставки снизятся до 5 — 6%, хотя в то время ставки были на уровне выше 8%. Отражаемый рынком уровень процентной ставки отражает совокупное мнение тысяч трейдеров, ежедневно сражающихся на рынке облигаций. В сравнении с этим личное мнение директора АБУ ничего не стоит. Если он строит государственную политику на предпосылке того, что долгосрочные процентные ставки будут составлять 5 — 6%, в то время как рынок считает, что нормальная ставка 8%, он наносит огромный ущерб обществу. Вероятно, если бы он был достаточно умен, чтобы предсказать уровень процентных ставок лучше, чем это делает рынок, он мог бы сделать состояние, торгуя на рынке облигаций, чего он, очевидно, сделать не может.

Думаю, что моя догадка о том, где окажутся процентные ставки через следующие двадцать лет, будет более точной, чем оценка большинства экономистов. Потому что все, что я должен сделать, это посмотреть, где торгуется рынок облигаций. Если он торгуется на уровне 8%, это и есть мой прогноз. Кто-то там может тратить миллионы долларов, разрабатывая сложную модель прогнозирования процентных ставок, и я готов поспорить, что когда-то в будущем прогнозирование рынка облигаций станет лучше. Главный принцип состоит в том, что если вы сможете отказаться от своего самомнения и прислушаться к тому, что говорит вам рынок, вы получите огромный источник информации.

— Я знаю, что ваш основной совет людям о торговле звучит следующим образом: не думайте, что можете превзойти рынок. Однако нет ли у вас какого-то совета для тех, кто уже работает на рынках?

— Если вы инвестируете, но не диверсифицируетесь, то вы практически выбрасываете деньги. Люди не понимают, что диверсификация выгодна, даже если она снижает вашу прибыль. Почему? Потому что риск она снижает еще больше. Поэтому, если вы диверсифицируетесь и затем используете леверидж, чтобы увеличить позицию до уровня риска, эквивалентного недиверсифицированной позиции, ваша прибыль, вероятно, окажется гораздо больше.

— Склонен согласиться с вами. Я люблю говорить, что диверсификация — единственный бесплатный завтрак на Уолл-стрит.

— Я бы сказал даже, что, отказываясь от диверсификации, вы выбрасываете свой завтрак за окно. Если у вас есть портфель, и вы не диверсифицируете его, вы каждый год сжигаете деньги.

Профессиональная арбитражная торговля опционами, которой занимается Ясс, очевидно, представляет небольшое непосредственное значение для большинства обычных трейдеров. Однако и здесь есть некоторые важные выводы, которые могут иметь более широкое применение. Пожалуй, самое важное в словах Ясса то, что критически важно уделять внимание максимизации прибыли, а не числу выигрышей. Очевидным применением этой концепции является то, что вне зависимости от вашего стиля торговли стратегия ставок (иными словами, торговли), увеличивающая ставки по сделкам, имеющим наивысшую вероятность успеха, может значительно улучшить конечные результаты. Другим моментом, подчеркнутым Яссом, является то, что наше первоначальное впечатление зачастую оказывается неправильным. Иными словами, берегитесь предпринимать действия, которые кажутся очевидными.

Лучшие брокеры:
Лучший Форекс-брокер 2024 года – компания «Альпари». Более 2 млн. клиентов из 150 стран. На рынке – с 1998 года. Выгодные торговые условия, ECN-счета с доступом к межбанковской ликвидности и моментальным исполнением, спреды – от 0 пунктов, кредитное плечо – до 1:1000, положительные отзывы реальных трейдеров.
Один из лучших Форекс-брокеров 2024 года – компания «RoboForex». ECN-счета с депозитом от $10. Возможность торговать акциями Amazon, Facebook, Siemens и еще более чем 12000 активов через платформу «R Trader» с депозитом от $100. Разрешены скальпинг, пипсовка, любые советники и стратегии. Имеется бесплатный конструктор торговых стратегий.
Один из лучших Форекс-брокеров 2024 года – компания «NPBFX». Банковский Форекс. На рынке – с 1996 года. До 2016 года обслуживание всех клиентов осуществлялось от лица банка с лицензией Банка России (АО «Нефтепромбанк»). В начале 2016 года был проведен ребрендинг и перевод обслуживания частных клиентов в международную компанию «NPBFX Limited» с лицензией IFSC. В банке продолжается обслуживание корпоративных клиентов.
Лучший Форекс-брокер 2024 года – компания «Альпари». Более 2 млн. клиентов из 150 стран. На рынке – с 1998 года. Выгодные торговые условия, ECN-счета с доступом к межбанковской ликвидности и моментальным исполнением, спреды – от 0 пунктов, кредитное плечо – до 1:1000, положительные отзывы реальных трейдеров.
Содержание Далее
Лучший Форекс-брокер – компания «Альпари». Выгодные торговые условия, более 2 млн. клиентов, положительные отзывы реальных трейдеров, уникальные инвестиционные сервисы, множество бонусов, акций и призовых конкурсов, торговля валютами, металлами, CFD и бинарными опционами (у данного брокера обозначаются понятием – «Fix-Contracts»), качественная аналитика и обучение. Forex: пять шагов к успешному трейдингу Банковский Форекс. На рынке – с 1996 года. До 2016 года обслуживание всех клиентов осуществлялось от лица банка с лицензией Банка России (АО «Нефтепромбанк»). В начале 2016 года был проведен ребрендинг и перевод обслуживания частных клиентов в международную компанию «NPBFX Limited» с лицензией IFSC. В банке продолжается обслуживание корпоративных клиентов. Выгодные торговые условия, разрешен скальпинг и автоматическая торговля, для частных клиентов минимальный депозит – от $10.