Поверхностное понимание природы рынков легко делает Вас жертвой сил, использующих слабые места человеческой природы, чтобы манипулировать вашими решениями. Эта книга расскажет о скрытых механизмах, пытающихся увести Вас в западню, и поможет двигаться вперед к эффективной стратегии работы на финансовых рынках.

Какой бы схемы работы на рынке мы ни придерживались, у нас есть определенное пространство, где мы действуем в режиме «бизнес как обычно». Но у этого пространства всегда есть границы. Непредсказуемое будущее периодически подбрасывает нам изменения, создающие экстремальные для нас обстоятельства и тестирующие на прочность нашу схему работы.

Эти обстоятельства могут оказаться настолько экстремальными, что «бизнес как обычно» уже невозможен. Наш фрейм ограничений находится под ударом, и мы вынуждены действовать за рамками схемы. Приходится как-то маневрировать, менять схему или даже убегать в безопасное место под давлением обстоятельств или эмоционального напряжения, которое мы оказываемся не в состоянии выдержать.

Фрейм ограничений определяет пространство, в котором мы способны действовать по плану. Это ключевое понятие, потому что проблемы вокруг фрейма ограничений создают массу рисков, которые очень просто проглядеть и с которым непросто работать.

Каковы возможные проблемы вокруг фрейма ограничений?

Главная опасность, что удары по фрейму создают невосполнимые потери.

В предыдущей главе мы обнаружили, что далеко не все, что на первый взгляд кажется риском, порождает долгосрочные потери. Если мы строим свою схему в виде бизнеса по переработке шоков, многое из того, что публика принимает за опасность, будет в плановом режиме перерабатываться вашей схемой. Но когда мы вынуждены действовать экстремально, это обычно заканчивается частичным или полным фиксированием последствий удара. И эти убытки окончательные.

Главным риском для нас будет не ценовая волатильность сама по себе, а наша неспособность противостоять экстремальным событиям, которые время от времени станет подбрасывать будущее.

Если мы строим работу вокруг некого возвратного контекста, главные риски оказываются связаны с тем, насколько верно мы понимаем его природу, насколько верно мы понимаем границы контекста и нашу способность адекватно работать вблизи этих границ.

Именно удары по фрейму ограничений несут настоящие риски. Вполне может оказаться, что долгосрочный итог вашего взаимодействия с рынком будет в существенной мере определяться такими экстремальными эпизодами и связанными с ними неудачными решениями.

Провалы ожиданий – это неизбежная часть взаимодействия с неопределенностью финансовых рынков. Но эта часть слишком часто оказывается вне фокуса внимания. Люди предпочитают фантазировать, сколько они заработают, если все будет идти по плану, в рамках их ожиданий. Они склонны гнать от себя неприятные мысли, что будущее полно сюрпризов, способных обрушить их планы.

Концентрация внимания на плановом режиме «бизнес как обычно» оставляет сценарии внепланового развития событий недостаточно проработанными. И когда сюрприз все-таки случается, приходится действовать в условиях сильного психологического давления, в которых вряд ли можно ожидать адекватных решений.

Можно смело предполагать, что большинство участников выходят против рынка со слишком узким фреймом ограничений, переоценивая свои возможности и недооценивая опасности. Поведенческие эффекты вполне однозначно действуют на сокращение фрейма ограничений.

Еще одна из причин недостаточной ширины фрейма – будущие шоки сложно оценивать. Даже если вы честно пытаетесь это делать, ваши возможности здесь не слишком велики. Делая предположения о шоках, вы вынуждены, по сути, пытаться предсказывать будущее, а это занятие, в котором довольно сложно преуспеть.

Есть масса причин, по которым вы можете недооценить объем будущих проблем. Давление Лабиринта приводит к тому, что вы видите будущее более предсказуемым, чем оно есть.

Главным образом, это вина неприятия риска. Вы очень хотите, чтобы будущее было предсказуемым, потому что альтернатива вас слишком пугает. Поэтому попытки предсказаний будущего обычно заканчиваются обращением к надежному, проверенному способу выдать желаемое за действительное – смотреть на будущее как на немного другую версию прошлого.

Это удобная и успокаивающая концепция, в которую очень хочется верить, потому что она обещает простой и доступный ключ к будущему. Доверие к прошлым данным как к инструменту предсказания будущего часто становится мощным источником потенциальных проблем. Прошлых данных много, они разнообразные и интересные, а у вас на руках обычно имеется богатый арсенал инструментов для построения количественных моделей. Очень соблазнительно поверить, что всей этой мощи вполне достаточно для предсказания будущего.

Нужно просто набросить модели на данные, и будущее у вас в кармане.

Но будущее всегда оказывается отличным от прошлого. Реальность постоянно меняется, с ней меняются и данные, порождаемые процессом превращения будущего в прошлое.

Концепция «будущее – версия прошлого» приводит к недооценке разрыва между будущим и прошлым, который оказывается в тени вашего фокуса внимания. Из этого разрыва постоянно выскакивают проблемы, к которым вы оказываетесь не готовы.

В недооценку будущих шоков также вносят вклад эффекты Лабиринта, о которых мы говорили в прошлой главе.

Ваше внимание оказывается связано реализациями рисков, которые случились в прошлом, в особенности теми, что произошли внутри вашего эмоционального временного горизонта. Вы переоцениваете значимость случившихся реализаций, и напрасно, потому что, испытав действие шока, система могла получить определенный иммунитет.

С другой стороны, легко можно недооценить риски, которым не удалось реализоваться внутри вашего временного окна. Но особенную опасность, конечно, представляют риски, которые вообще не имели реализаций в прошлом. Но такие риски есть, потому что реальность меняется и на рынке регулярно происходят явления, которых раньше вообще никогда не случалось.

Таким образом, самые опасные риски уходят в тень фокуса внимания. В результате вы недооцениваете изменчивость рыночной реальности и выходите против нее с фреймом ограничений, который слишком сильно опирается на прошлое.

Другая причина узкого фрейма – невозможность адекватно воспринимать собственные ограничения. Вам мешает эффект сверхуверенности.

Когда вы планируете свою схему, себя вы обычно включаете в нее как идеализированного сверхчеловека без эмоций и с железной волей, который будет работать по схеме, несмотря ни на что. Сложно смотреть на себя как на обычного человека, который может поддаться эмоциональному давлению, запаниковать и начать делать откровенные глупости.

Схему действий вы, как правило, собираете в своем нормальном психологическом состоянии, в котором ваши представления о самом себе несколько смещены в сторону грандиозности. В результате вы инвестируете в схему слишком много своего эго, нагружая ее грандиозными ожиданиями. Ваше самовосприятие и ваше психологическое состояние оказываются зависимыми от успешного развития дела.

Поэтому, когда рынок опрокидывает вашу схему, вы не просто терпите убытки. Ваше эго может получить серьезную пробоину и испытать коллапс, перейдя из состояния грандиозности в состояние ничтожности.

Таким образом, планы строит один человек, а разгребать последствия рухнувшего фрейма ограничений будет, без преувеличения, совсем другой, с другим психологическим профилем и с другими возможностями по решению проблем – гораздо более слабыми. Коллапс эго сопровождается взрывом тревожности, когда единственным желанием остается прекратить страдания.

Будет два способа это сделать.

Либо бросить все и убежать как можно дальше, чтобы в тишине и спокойствии начать потихоньку приходить в себя. Зафиксировав своим бегством убытки и, как обычно это происходит, пропустив период возврата к норме.

Либо попытаться быстро и мощно отыграться, резко подняв ставки игры в слепой вере в успех. Это лотерейный расклад, и, как это обычно бывает в лотереях, шансы на сверхрезультат обеспечены отрицательным матожиданием.

Оба решения, конечно, сложно назвать адекватными, потому что они движимы эмоциями, иррациональной потребностью немедленно прекратить действие шока. Это вынужденные, компульсивные действия.

Итак, непредсказуемое будущее периодически обрушивается на вашу схему работы и выводит ситуацию на границы, где вы действовать не готовы.

Все это очевидно, когда воздействие на фрейм происходит в форме достаточно резкого события. Однако процесс может быть растянут по времени так, что происходящее сложно интерпретировать как крушение фрейма. Тем сложнее заметить связанные с этим процессом проблемы.

Как правило, ваша схема работы подвергается изменениям в процессе вашей профессиональной эволюции или под действием шоков, опрокидывающих вашу текущую схему работы и заставляющих вас менять стратегии и подходы.

Когда вы меняете схему действий, перепрыгиваете с одной стратегии на другую, вы можете поддаться соблазну не рассматривать это действие как часть бизнес-процесса. Но смена правил схемы – это тоже часть более общей метасхемы, часть всего бизнеса.

Вы редко меняете схему, когда все идет хорошо, когда результаты вас радуют. Вы меняете ее, когда все идет плохо. Меняя схему, вы фиксируете часть этой неудачи, при этом, возможно, отказываясь от участия в последующем возврате к среднему. Возникает асимметрия результатов не в вашу пользу.

Когда вы регулярно меняете схему под действием ударов о фрейм ограничений, вы чаще всего делаете это в неудачные моменты времени. Именно процесс периодических изменений в неудачные моменты становится источником постепенно накапливающихся невосполнимых убытков и ложится грузом на вашу долгосрочную доходность.

Совсем не обязательно удар по фрейму будет иметь форму резкого события. Ситуация может развиваться достаточно последовательно, все более приближаясь к границам допустимого, и при этом давление на вашу схему и на ваше психологическое состояние будет последовательно нарастать.

Необязательно вы сдадитесь в один момент и сразу, вполне возможно под действием этого нарастающего давления вы начнете понемногу вносить изменения в схему работы, пытаясь пусть немного, но «дать себе новый старт», очищенный от груза провалившихся ожиданий.

Резкий провал или мягкое изменение – сути это не меняет. Важно, что возникает определенная асимметрия: изменения вносятся в схему, только когда рынок идет против ваших ожиданий.

Поскольку большая часть происходящего на рынке заключена в циклы, то асимметрия изменений закладывает основы для проциклического поведения в рамках каких-то циклов, находящихся за пределами схемы. Скорее всего, ваш фрейм ограничений подвергается удару на эксцессах неких циклических процессов, и, скорее всего, со временем эти эксцессы будут исправлены каким-нибудь механизмом нормализации.

Но ваши действия по изменению схемы фиксируют локальные последствия удара по фрейму и лишают вас возможности участия в последующем возврате к среднему. В итоге вас выбрасывает из игры, потому что возвратный контекст оказался шире, чем ваши возможности в нем работать.

Таким образом, неспособность четко понимать границы фрейма ограничений выливается в слишком узкий фрейм и завышенные ожидания. Эта комбинация практически неизбежно ведет к ударам по фрейму, к провалам ожиданий и в итоге к проциклическому поведению, которое участник оказывается не в состоянии контролировать.

Что можно сделать? Как обезопасить себя от последствий ударов собственными ожиданиями о железобетонную реальность рынков? Как можно сместить акценты, скорректировать фокус внимания, чтобы минимизировать проблемы с фреймом ограничений, вызванные давлением эффектов Лабиринта?

Фрейм фактически возникает в тени вашего внимания, потому что вы слишком сильно сконцентрированы на позитивном исходе дела. Чтобы исправить эту ситуацию, нужно делать неприятные, психологически некомфортные вещи – изучать левый конец распределения исходов.

Снова критически важным оказывается акцент на риске. Нужно выстроить понимание своей деятельности как взятия рисков. Когда вы строите работу от рисков, они остаются в центре вашего фокуса внимания и не прячутся по темным углам. Так у вас меньше шансов недооценить убойную силу их возможных реализаций.

Важно выстроить схему работы так, чтобы она успешно перерабатывала максимальный спектр возможных шоков. Например, схема должна исключать выход из игры по техническим причинам, из-за срабатывания стопов или маржинколов.

Схема должна строиться на допущении, что на долгосрочном горизонте все возможные риски реализуются. Если вы фильтруете, может быть даже незаметно для себя, риски на актуальные и нет, то лишь вопрос времени, когда вы встретитесь с реализацией, которую считали неактуальной.

Не стоит слишком близко к сердцу принимать недавно реализовавшиеся шоки – к ним у рынка, скорее всего, уже есть иммунитет. Наибольшую опасность для вас представляют шоки, которых в прошлом еще не было.

Не слишком доверяйте цифрам и моделям, выводящим будущее из прошлого. Они создают иллюзию контроля происходящего и приводят к узкому фрейму ограничений и слабым допущениям. Самые опасные для вас удары не удастся вывести из прошлого.

Поведенческие качества в сильнейшей степени определяют мощность проблем, связанных с фреймом. Поэтому нужно нарабатывать поведенческое преимущество, чтобы увеличить психологическую устойчивость в состоянии стресса и минимизировать вероятность компульсивных, эмоциональных решений.

Психологические проблемы закладываются уже на стадии планирования. Нужно делать поправки еще при разработке схемы, принимая за основу допущение о переоценке собственных способностей держать удар. Вы должны осознать, что эти эффекты неизбежны:

– недооценка возможного спектра шоков;

– переоценка своих способностей контролировать скрытые риски;

– переоценка ширины фрейма;

– переоценка своей способности устойчиво работать вблизи границ фрейма и в состоянии удара.

Вы должны принять как факт, что удары по фрейму случатся, поэтому нужно иметь план действий на случай приближения ситуации к критической фазе. Здесь важно работать на опережение и иметь какой-то арсенал средств для контроля стресса, для управления своим психологическим состоянием.

Вы можете полагаться на вашу железную дисциплину как на преимущество, но она может оказаться не таким значимым фактором, как вам кажется. Вполне возможно, что ваша железная дисциплина будет ломаться пусть реже, но со значительно большими последствиями.

Ваше представление о себе как о супермене с железной волей, может быть банальным следствием вашей сверхуверенности и грандиозного эго, и только вопрос времени, когда придет шок, способный его обрушить.

Не столь важно, какая у вас дисциплина, важно другое: дисциплина не является заменой понимания. Если вы достаточно четко понимаете, что происходит и почему нужно поступать именно так, то дисциплина перестает быть значимым фактором.

Поэтому желательно, где возможно, заменить опору на дисциплину опорой на понимание происходящего:

– осознание важности удлинения горизонта планирования;

– осознание «виртуальности» рыночной оценки вашего портфеля по текущим ценам в состоянии массового эффекта или ценового эксцесса;

– осознание возвратной к среднему природы экстремальных отклонений рынка;

– осознание механизмов эмоционального воздействия массовых эффектов на ваше состояние.

Способность адекватно определять ширину своего фрейма ограничений фактически определяет, насколько проциклическим будет ваше поведение на рынке. Окажетесь ли вы «кормовой базой», питающей собой ценовую цикличность, или все же сможете выстроить с рынком эффективный бизнес.

Чем шире ваш фрейм, тем выше преимущество перед средним рыночным игроком, фрейм которого ограничен его способностью перерабатывать шоки.

Это несложная истина: глубокий кошелек выигрывает у мелкого кошелька, терпеливый кошелек выигрывает у нетерпеливого. И здесь совсем ни при чем умение предсказывать будущее, все определяется шансами получить сокрушительный удар по чересчур узкому фрейму. У мелкого и нетерпеливого кошелька эти шансы практически гарантированы. В играх за преимущество владельцы широких фреймов забирают деньги владельцев узких фреймов просто благодаря способности устойчиво перерабатывать шоки и стоять против эмоционально возбужденной толпы.